Вторник, 10 Мая 2016 05:22

На состоявшемся недавно заседании Совета правящей РПА президент Армении Серж Саргсян обусловил возобновление переговоров по Карабаху внедрением механизмов доверия, адресных заявлений и гарантий отказа Азербайджана от новой агрессии и террористических действий в отношении карабахского народа. Позиция Баку неизменна – все и сейчас. О каких переговорах, и по каким вопросам может сегодня идти речь в подобных условиях, на Ваш взгляд?

 

Перспектива мирных переговоров в ситуации де-факто возобновившихся военных действий действительно выглядит крайне неопределённой. Недавнее заявление Министерства обороны Азербайджана чётко свидетельствует о том, что нападения можно ожидать в любой момент. В сложившейся ситуации необходимы экстренные меры, направленные на мониторинг режима прекращения огня, в соответствии с действующими бессрочными соглашениями о прекращении огня 1994 года и об укреплении мер доверия в зоне нагорно-карабахского конфликта" 1995 года. На безотлагательную необходимость подобных мер неоднократно указывали в российском МИДе и, насколько можно судить, в Госдепе США также исходят из необходимости решения конфликта политическим путём и посредством взаимных уступок. Остаётся только надеяться, что сопредседатели Минской группы ОБСЕ в полной мере осознают, какая из сторон торпедирует переговорный процесс. Своими действиями официальный Баку фактически отвергает два из трех принципов ОБСЕ, согласно которым должен был быть урегулирован нагорно-карабахский конфликт, включая  основополагающий принцип неприменение силы либо угрозы применения силы. Кроме того, в сложном положении оказались международные посредники, и в первую очередь Россия, что дополнительно усугубляет и без того предельно сложную ситуацию.

 

Вице-спикер парламента Армении Эдуард Шармазанов в очередной раз подтвердил позицию Еревана, согласно которой без учета позиции Степанакерта урегулирование конфликта невозможно. В мадридских и казанских документах это  мнение практически не упоминается. Можно ли, в этом свете, говорить об отказе Еревана вести переговоры на прежних условиях после четырехдневной агрессии Баку?

 

Армянская сторона никогда не отказывалась от переговорного процесса, заявляя о готовности пройти свою часть пути. Согласие в рамках несостоявшихся «казанских договорённостей» на частичный отвод войск с территорий так называемого «пояса безопасности», что было бы крайне болезненно воспринято в армянском обществе и особенно в Нагорном Карабахе, свидетельствует об этом вполне определённо. Но в сложившейся ситуации переговоры на прежних условиях, конечно, вряд ли возможны. Вообще, трудно что-либо всерьёз обсуждать, когда на передовой гибнут люди, а противоположная сторона не скрывает своих агрессивных устремлений. Сейчас власти Нагорного Карабаха де-факто являются участниками ведущихся в рамках Минской группы ОБСЕ консультаций. При этом, конечно, любые попытки формализовать это положение дел наталкиваются, и будут наталкиваться на жёсткую позицию официального Баку.

 

5 мая Правительство Армении рассмотрело представленный оппозиционными депутатами проект закона «О признании Республики Арцах». Сам факт рассмотрения вкупе с недавними посвященными этой же проблематике серьезными экспертными обсуждениями в НС говорит о том, что в Ереване всерьез задумались о признании независимости НКР. Поделитесь Вашим видением ситуации и главное возможных негативных и положительных последствий подобного шага.

 

Мне представляется, что позиция официального Еревана в целом остаётся прежней, и вопрос о признании НКР актуализируется в случае новой эскалации военных действий со стороны Азербайджана. Очевидно, готовность принять положительное решение по данному вопросу сегодня выражена в большей степени, чем когда-либо ранее. Согласно правительственному заключению на законопроект о признании НКР, принятие данного закона обуславливается результатами переговоров между Арменией и Нагорным Карабахом, которые должны учитывать дальнейшее развитие ситуации, в том числе и внешние факторы. При этом Ереван не выходит из переговорного процесса, предоставляя это «почётное» право другой стороне. Что касается краткосрочной и среднесрочной перспективы, то мне кажется более вероятным укрепление контактов между Ереваном и Степанакертом в рамках уже имеющихся между ними механизмов двустороннего взаимодействия. При этом следует иметь в виду, что на сегодняшний день изменение статус-кво связано не с какими-либо действиями официального Еревана, а прежде всего – со ставкой противоположной стороны на эскалацию военных действий. Для того, чтобы вернуть ситуацию в хотя бы относительно мирное русло, необходима консолидированная позиция сопредседателей Минской группы ОБСЕ. В этой связи я обратил бы внимание на недавнюю статью первого президента Армении Левона Тер-Петросяна, в которой он, в частности, обращает внимание на то обстоятельство, что «мир, в лице сопредседательства Минской Группы и лично президентов России, США и Франции, уже признал право народа Карабаха на самоопределение путем референдума». В то же время, по мнению Тер-Петросяна, «одностороннее признание, если оно не подстраховано поддержкой международных организаций (ООН, ОБСЕ) или одной-двух сверхдержав, чревато непредсказуемыми и катастрофическими последствиями, которые настолько очевидны, что нет необходимости даже их перечислять. Все удавшиеся прецеденты получения независимости национальными меньшинствами (Эритрея, Восточный Тимор, Косово, Южный Судан, Крым, Абхазия, Южная Осетия) произошли исключительно благодаря наличию такой поддержки…» В этой связи необходима более активная работа армянских политиков и дипломатов, и хотелось бы надеяться, что в этом направлении последуют конкретные шаги. Противоречивые заявления и взаимоисключающие комментарии, которые также порой приходится слышать, конечно, могут быть частью дипломатического инструментария. Но они работают только в том случае, если они подчинены реальной цели, а не являются следствием растерянности, либо стремления конкретных персонажей напомнить о себе.

 

Зампред правящей Республиканской партии Армении Армен Ашотян признал, что Армения не возлагает каких-либо надежд на союзников по ОДКБ. Неоднозначная поддержка членов ЕАЭС Казахстана и Беларуси агрессивности алиевского режима в свою очередь продемонстрировало отсутствие консенсуса между странами ЕАЭС и Ереваном. И все это на фоне пассивности стратегического союзника Армении России и небывалого роста антироссийских настроений в Армении. Исходя из всего вышеизложенного, представляется, что России уже не нужны интеграционные проекты на постсоветском пространстве. У Вас есть противоположные аргументы?

 

Отсутствие консенсуса в рамках ОДКБ и ЕАЭС касается не только карабахского вопроса. Я неоднократно обращал внимание на то, что после начала антитеррористической операции российских ВКС в Сирии совместного заявления ОДКБ также не было, ибо решения там принимаются консенсусом. Очевидно входя в какой-либо военно-политический блок, каждая страна руководствуется, прежде всего, прагматическими соображениями и, кстати, Армения не является исключением. Некоторые механизмы в рамках ОДКБ позволяют укрепить военную безопасность Армении, и вряд ли от этого кто-то будет отказываться, я не имею в виду вопли некоторых горлопанов, не предлагающих никакой реальной альтернативы. В первых числах мая пресс-секретарь Минобороны Армении Арцрун Ованнисян подтвердил начало поставок вооружений и военной техники согласно выделенному недавно российскому кредиту. В недавнем интервью первый заместитель министра обороны Давид Тоноян в очередной раз опроверг различные домыслы, отметив отсутствие каких-либо препятствий и осложнений в вопросе приобретения Ереваном вооружений и военной техники. Будем надеяться, что последуют и иные шаги, направленные на укрепление в российско-армянских отношениях на различных уровнях атмосферы доверия. Что же касается искусственно раздуваемых в армянском обществе антироссийских настроений, то они носят весьма опасный характер, прежде всего для самой Армении. Конечно, как и в любой другой стране, они носят не только субъективный, но и объективный характер, ибо последствия распада Советского Союза ещё до конца не осознанны и не осмыслены. Что же касается интеграционных процессов на постсоветском пространстве, то они нужны России в контексте обеспечения её национально-государственных интересов, которые, надо признать, не в полной мере соответствуют интересам тех, кого мы именуем «нашими западными партнёрами». И это объективная реальность. Но, конечно, здесь есть проблемы. Отсутствие собственного привлекательного проекта мы порой пытаемся подменить поиском прагматичных решений, что даёт эффект в краткосрочном плане, но в долгосрочном – приводит к проблемам. Ибо партнёры России, в том числе участники ЕАЭС, изначально позиционировавшегося как сугубо экономическое объединение, чем дальше, тем больше будут ориентироваться на иные культурно-цивилизационные стандарты и ценностные ориентиры, в том числе этнические. И здесь возникают сложные дилеммы, которые так или иначе предстоит решать. Ибо, к примеру, встречу в Турции президента Азербайджана с лидером т. н. крымско-татарского «меджлиса» трудно объяснить рациональными мотивами. Однако если исходить из «ценностной» системы координат, то встреча эта более чем закономерна. И если эти ценности, в том числе этнически окрашенные, будут поставлены во главу угла, то никакие экономические связи не помогут, как не помог невыгодный для России проект «Аккую» поддержать на плаву российско-турецкие отношения. Таким образом, продвигаемым Россией на постсоветском пространстве проектам необходимо «второе дыхание» призванное объяснить их идейно-смысловую ценность и привлекательность.

 

Президент Азербайджана официально наградил «за боевые заслуги» военнослужащего ВС Азербайджана, обезглавившего срочника Армии обороны НКР Кярама Слояна. Фактов подобного зверства регулярной армии страны члена-ООН в лучших традициях ИГИЛ армянской стороной конфликта было представлено несколько. Тем не менее, международное сообщество пока что упорно молчит. В чем, на Ваш взгляд, сегодняшняя геополитическая ценность Ильхама Алиева, которого все так боятся обидеть?

 

Мне представляется, что факты военных преступлений, аналогичных зверствам запрещённого в России террористического «Исламского государства», ещё не в должной мере осознаны как европейской, так и российской общественностью. Между тем, некоторые реалии постсоветской истории Азербайджана позволяют наличие здесь серьёзных проблем и ряда вызовов. В этой связи характерен и пример соседней Турции, заигрывание руководства которой с боевиками экстремистских террористических организаций длительное время оставалось вне фокуса общественного внимания и в Европе, и в России. Власти Азербайджана неизменно позиционируют свою страну как надёжного и предсказуемого участника энергетических и коммуникационных проектов как по линии «Восток – Запад», так и по линии «Север – Юг». Однако опасные игры с силами международного терроризма, особенно на фоне неблагоприятной социально-экономической конъюнктуры, могут сослужить властям прикаспийской страны плохую службу. Не говоря о том, что они способны негативно сказаться ни безопасности Северного Кавказа и в частности Дагестана, что не может не вызывать обеспокоенности в Москве. Ценность того или иного политика определяется в первую очередь не его заявлениями, а конкретными делами. Пример Реджепа Эрдогана, которого до сих пор так боятся обидеть в Европе, но теперь уже не стесняются критиковать в России, в этой связи вполне показателен.

 

Позволяют ли неутешительные для обеих ее сторон итоги «четырехдневной войны» ее автору Ильхаму Алиеву продолжить эту авантюру в ближайшие дни? Какими возможными сценариями может обернуться очередная азербайджанская агрессия против карабахского народа?

 

Попытки возобновления военных действий, к сожалению, не исключены ни в ближайшие дни, ни в ближайшие месяцы, однако фактор внезапности азербайджанской стороне вряд ли удастся обеспечить. Кроме того, вопреки уверениям пропагандистов и усилиям военной цензуры, любая военная авантюра неизбежно обернётся жертвами, разрушениями и беженцами не только у противника, но и на собственной территории. Конечно, можно и дальше успокаивать публику репортажами из серии «в Тертере всё спокойно», однако в случае очередной эскалации боевых действий они могут перестать соответствовать реальности. Можно предположить, что логика действия армянской стороны будет заключаться в принуждении противоположной стороны если не к миру, то хотя бы к перемирию, без которого никакие переговоры невозможны. К сожалению, расплачиваться за амбиции и воинственные речи политиков в очередной раз придётся рядовым военнослужащим и мирным жителям.