Четверг, 9 Апреля 2015 14:02

В своем вопросе не могу не высказать мысль о том, что мои пессимистичные прогнозы по поводу развития банковской системы, к сожалению, оправдались. В течение последних двух-трех лет система переживала значительные трудности, связанные со снижением темпов кредитования, ростом неработающих кредитов, дефицитом фондирования. То есть, система, некогда бегущая впереди экономики, оказалась, как я уже не раз писал, в заложниках этой самой экономики. Шло существенное снижение основной посреднической миссии банков, и как результат, впервые за все время ее развития и становления, она, по своим совокупным показателям прибылей и убытков, завершила год с минусом. В чем, по-вашему, основные причины того, что банки влезли в убытки?   

 

Я категорично не согласен с выводом о том, что в течение последних лет банковская система снижала свою посредническую миссию в экономике. Как раз напротив - за последние три года роль банковской системы в экономике, в ее финансировании резко возросла. И одной из причин возникновения подобной ситуации, я имею в виду существенный рост совокупных убытков системы, является именно это обстоятельство. Если в 2012 году уровень кредитов, выданных армянскими банками, составлял по отношению к ВВП порядка 40%, то уже в 2014 году этот показатель вырос до 47,7%. И по совокупным активам к ВВП тоже имеем значительный рост показателя - в 2012 году соотношение совокупных активов к ВВП составлило 62% , а в 2014 году уже 75,8%. Если сравнить с теми же показателями соседней и близкой нам в экономическом отношении Грузии, то там за тот же период этот показатель возрос с 55% до 70%.  В принципе, согласно этим данным, в Армении банковская система играет большую роль в финансировании экономики, чем в Грузии. Мы сегодня по показателю “активы к ВВП” выходим где-то на средний уровень стран СНГ.

То есть, реально рост экономики за последние три года во многом финансировался за счет роста банковского кредитования. Другое дело, что подобная ситуация развивалась в непростых условиях жесточайшей конкуренции на рынке банковских услуг, причем конкуренции, базирующей на экстенсивном развитии. На это последнее обстоятельство просил бы обратить особое внимание. Так банки, используя заделы по капиталу, которые возникли после кризисного периода, начали максимально его  использовать, пытаясь сработать на леверидже. То есть банковская система, в своем большинстве, шла по пути экстенсивного, а не интенсивного развития, не вкладываясь в новые технологии и в развитие новых продуктов, а использовало лишь то, что, образно говоря, под рукой. В течение этих трех лет многие банки работали именно так. Многие, но не все. И качество этого роста было ниже среднего. В отличие от той же Грузии эффективность работы банковской системы нашей страны, как я уже говорил, по причине снижения маржи из-за жесточайшей ценовой конкуренции, была низкая.  

Существует, как хорошо известно специалистам, три базовых показателя эффективности работы банков. Это показатели ROA (рентабельность активов), Cost/Income Ratio (СIR) (соотношение административных расходов и операционной прибыли) и ROE (рентабельность капитала). Если сравнить показатели того же ROA, то армянская банковская система уступает “коллегам” по СНГ в 2-3 раза. А если сравнить по показателем Cost/Income Ratio, который находится на уровне 54.4%, то в странах СНГ этот коэффициент составляет порядка 45-47%, а у лучших глобальных банков – 35-37%. Ну и очень важный показатель ROE. Тут все однозначно и мы постепенно снижались, начиная с 2012 года, с 14% до 7%. Если не учитывать показатели нескольких крупных наших банков (к примеру, у Америабанка он составляет 17.8%), то в целом по системе довольно низкий результат. Все это говорит о том, что мы исчерпали запас экстенсивного роста за счет капитала.

 

Позвольте я встану на защиту наших банков. Безусловно, конкуренция в банковской системе страны высочайшая, каждый платежеспособный клиент на счету. Но причина такого положения дел, мне кажется, в том, что платежеспособного, здорового спроса на кредитные ресурсы и вообще на банковские услуги в целом, в связи со сложной экономической ситуацией, не хватает. Поэтому многие банки сегодня не в состоянии генерировать прибыль.

 

Мы затронем эту тему, но я сейчас говорю несколько о другом. Вот смотрите, в Грузии порядка 82% активов приходится на два крупнейших банка, у нас “пятерка” лидеров владеет порядка 46%-ми активов К примеру у такого крупного банка, как Америабанка, который отчетный год закрыл как лидер по основным показателям по активам, и по обязательствам, и по кредитным вложенивм охват доли рынка составляет всего 14-15% , тогда как лидер грузинского рынка по своим размерам выше нас в 3 раза. Там конкуренции меньше, и там возможностей инвестиций в новые технологии, в новые инфраструктуры больше, да и маржа больше. И получилось, что у нас сложилась патовая ситуация - с одной стороны банковская система выросла намного и стала серьезным драйвером ВВП, а с другой – это было сделано за счет снижения эффективности ее работы и во многом за счет убыточности и мы все встретили новый 2015 год с большим вопросом – а что же дальше? А пришли мы к серьезной проблеме CAR-а (Capital Adequacy Requirement - коэффициент достаточности (адекватности) капитала – ред.), который у немалого числа банков опустился до минимального уровня из-за низкой эффективности, а привлекать дополнительный капитал в таких условиях не откуда, с учетом конечно и наших серьезных текущих экономических рисков. На рынке возникли однозначно 2 группы банков с соответствующими показателями эффективности.

 

Строго Вы подходите. Наше агентство, к примеру, выделило 4 группы. 

 

Но вы выделяли эти группы не по показателям эффективности, а с точки зрения возможностей привлечения капитала. Но дело именно в том, что банк ведь может привлечь капитал лишь тогда, когда он обеспечивает соответствующий возврат на этот капитал. Если проанализировать все коэффициенты эффективности работы банков, в том числе такие показатели, как размер кредитов на одного сотрудника, размер депозитов на одного сотрудника, размер инвестиций на основной капитал, и когда это все группируешь, то становится ясно  - именно размер имеет значение. Малые банки сегодня, в реальности, пытаются конкурировать с крупными банками на универсальном рынке. И вот у большинства из них показатели эффективности на много ниже и основные убытки фиксируются именно в этих банках. Среди малых банков есть те, которые обеспечивают хорошие показатели эффективности, но это у специализированных, нишевых игроков. В основном же эти банки пытаются конкурировать с крупными на широком поле, однако в связи со своими малыми размерами, даже в случае инвестирования в новые технологии, в операционные системы - а инвестиции в эти сферы, как правило, почти одинаковы для всех банков – уровень эффективности операций оставляет желать лучшего. Не срабатывает эффект масштаба, его попросту нет. Соответственно, сегодня возникла ситуация, когда малые банки в силу своей низкой эффективности начали, с одной стороны, “проедать” капитал, а с другой – испытывать острую нехватку фондирования.

 

В своем обосновании по поводу повышения норматива минимального размера общего капитала банков до 30 млрд драмов к 2017 году ЦБ Армении как раз отмечал это обстоятельство.

 

Естественно, ЦБ прекрасно отдает себе отчет, что ситуация не из легких и подталкивает банки к синергии, к объединению, к укрупннию для роста эффективности использования собственных средств. Возьмем, к примеру, ситуацию, складывающуюся на таком технологически важном сегменте банкинга как платежные карты. По уровню обеспеченности банкоматами (АТМ) на сто тысяч человек, Армения, в принципе, находится на уровне Словакии, Беларуси, Грузии, Македонии. Не плохой казалось бы показатель. Но когда ты начинаешь смотреть, какое количество карт приходится на единицу АТМ, мы оказываемся на самом низком уровне. У нас есть инфраструктура, но мы не можем ее эффективно заполнить. По количеству карт на душу населения мы находимся на предпоследнем месте, ниже нас только Молдавия. Или, к примеру, доля безналичных сделок в общем объеме карточных транзакций. Несмотря на то, что она на сегодня немалая, однако в расчете на душу населения мы опять-таки находимся на последнем месте в СНГ. Это один из примеров того, насколько неэффективно используются те инвестиции, которые вкладывает в технологии наша банковская система.

Пока был рынок, пока был CAR на достаточно высоком уровне, никто особо не задумывался на счет понимания эффективности. Пока компания генерирует прибыль за счет своего CARа, то есть увеличивая кредитное наполнение – мало кто думает об эффективности, о непроцентных расходах.

 

Да, но кредитное наполнение и сейчас у нас находится на среднемировом уровне. Армения не ниже и не выше других стран СНГ.

 

Опять-таки, скажу, что когда ты анализируешь процентные доходы и процентные расходы, именно то, что связано с CAR-ом, с использованием капитала – у нас все на хорошем уровне. А когда ты начинаешь анализировать непроцентные расходы и непроцентные доходы – вот там кроятся основные проблемы, потому что непроцентных доходов у нас очень мало.

 

Как раз, напротив. В последние 2-3 года они растут очень высокими темпами, и темпы роста непроцентных доходов опережают темпы роста процентных доходов, что связано со стагнацией на кредитном рынке. Надо же на чем-то зарабатывать.

 

Позволю не согласиться с такой общей оценкой. Для того чтобы говорить о чистом непроцентном доходе нужно группировать банки. На самом деле, в целом, как я уже говорил, банковская система росла, но этот рост был сконцентрирован в группе именно крупных банков. А в малых банках этого роста не было и это одно из доказательств того, что в банковской системе сложилась ситуация, когда есть группа банков, которая и по капиталу и по коэффициентам эффективности и по непроцентным доходам вырвалась вперед. И, к сожалению, малые банки выбрали несовсем правильную стратегию -попытались с малым капиталом конкурировать с большими.

Кроме того банки идут на очень серьезные непроцентные расходы в том числе и на продвижение услуг, которые ничем не обоснованы и никак не стимулируют развитие. Непроцентных расходов было слишком много.

 

Что же они не рассчитали, когда вкладывались в инфраструктуру, в продвижение продуктов, в развитие филиальной сети, в людей?

 

Они как раз и не рассчитали, что банковская система Армении слишком конкурентна, отсюда и проблема неэффективности работы тех небольших банков, которые по масштабам не в состоянии конкурировать с группой крупных. Неэффективные небольшие банки столкнулись с парадигмой: а что делать? Если продолжать так же – это работать в минус, значит надо или объединяться, или продаваться. Мы, в Америабанке, думали, что подобные сделки начнутся намного раньше и готовы в них участвовать, мы уже три года считаем, что банковская система должна найти пути консолидации. Теперь, когда ситуация в экономике довольно непростая, приходится ждать и существенного роста NPL (неработающих кредитов - ред).

 

Он уже давно идет, другое дело, что в течение последних 2-3 лет активно работали, так называемые, карусели - кредиты массово рефинансировались. Но, это не может происходить вечно и как раз, по итогам 2014 года, банки приступили к списанию и очищению балансов, и, как результат, многие из них съехали в убыток.

 

Да этот процесс идет, и владельцы банков начинают серьезно задумываться о том, что им выгоднее - попытаться объединиться, продать свой банк, или, работая дальше в минус, потерять все. Я думаю, что независимо от принятого ЦБ РА решения по капиталу, сам процесс назревал давно. Этот кризис, поверьте, он очищающий.

 

Скорее всего, ЦБ принял это решение и потому, что процесс не двигался с места, акционеры слабых банков не шли на объединение и продажу, а риски при этом росли. Вот и пришлось регулятору подтолкнуть этот процесс своим решением.

 

Однозначно. Мы понимаем, что такое продолжаться долго не может, когда идут кризисные явления и растут NPL-ы  - начинаются минусовые показатели по капиталу. И поэтому довольно резкое решение ЦБ вполне оправдано, так как не учитывать эту ситуацию с эффективностью, ростом NPL-ов нельзя, даже если такие решения на первый взгляд нарушают либеральное устройство рынка. Но с другой стороны понимая, к чему это может привести – решение правильное. Мы будем иметь другую банковскую систему к концу 2016 года. Будет меняться структура банковского рынка. Я думаю, что на рынке останется 10 – 12 банков. При этом начнется сегментация рынка.

 

Вот тут, пожалуйста, поподробнее, потому что мне кажется, что в стране на сегодняшний день нет места для нишевых банков. Ведь мы уже говорили о состоянии МСБ …   

 

Есть место, и я в этом уверен. Рынок будет высоко сегментирован. Будет три, ну, максимум, четыре крупных банка, универсальных, и остальные будут вынуждены искать свои ниши. Возможно, из моих уст такие слова звучат несколько цинично, так как я являюсь представителем самого крупного на сегодняшний день банка и претендую на то, что Амириабанк окажется в этой группе крупных универсальных банков. Подобная позиция – несколько вызывающая, но с другой стороны она основывается на анализе реальных показателей. Мы достаточно серьезно анализируем состояние системы и каждого из ее участников, динамику изменений, прогнозируем поведенческую линию каждого банка, траекторию возможного развития. На этом я основываю свою точку зрения.

 

Я думаю, многое зависит от самих акционеров, от их стратегического видения развития нашего рынка.

 

Да, но если нет достаточно привлекательного ROE, не будет и вложений в капитал. Есть примеры серьезных инвестиций в технологии, но отдача от них оказалась низкой, так как не был обеспечен эффект масштаба. Инвестиции в технологии оправданы лишь тогда, когда размер банков достаточно большой. Поэтому сейчас пойдет процесс консолидации, а после консолидации - процесс технологического развития. Мы выходим на качественно другой уровень – должны решаться вопросы дистанционного банкинга, вопросы операционных систем, процессинга, взаимоотношений с международными карточными системами и.д. Это все начинает играть все большую роль. Даже наш банк, будучи крупным, позволить себе большие инвестиции в технологические проекты пока не всегда может.

 

Давайте вернемся к нишам. Пока я их не вижу. То есть, они есть, но слишком рискованы, узки и недостаточны для работы нишевых банков.

 

Ниши есть в любой экономике – определенные сегменты, на которых можно концентрироваться. Это, к примеру, рынок микрокредитования, это то, что лежит между функциями кредитных компаний и универсальных банков.

 

Ну, согласитесь, что на этом сегменте, в условиях дефицита здорового спроса, как раз нужен эффект масштаба. Потери, NPL-ы здесь очень велики, особенно в условиях экономической стагнации. Прогнозируемый нулевой рост экономики – это я бы сказал даже не стагнация, это для маленькой Армении – настоящая рецессия.

    

Да и здесь нужен эффект масштаба, так как именно за счет масштаба микрофинансовые банки способны покрывать свои убытки. В эту нишу могут войти и кредитные организации, которые будут укрупняться, не удивлюсь, если некоторые начнут объединяться с банками, и на этом фоне будут организовываться новые специализированные ниши. Второй сегмент – потребительское кредитование. Это определенный сегмент со своими рисками, со своими технологиями, опять-таки требующий масштаба. Но это - нишевой сегмент. Будут компании, которые будут заниматься инвестициями – инвестиционные банки. Такой положительный пример на нашем рынке уже существует. Однозначно то, что наша банковская система будет намного сложнее по своей структуре. Банков будет меньше, но система будет сложнее. Кроме 3-4 “всеядных” банков, которые будут по масштабам работать везде, на всех нишах, все остальные будут позиционироваться и успешно конкурировать с ними уже на конкретных сегментах. Не исключено возникновение региональных специализированных банков. И как результат, к концу 2016 года мы будем иметь другие показатели по эффективности, в течение 2016 года начнется активный процесс капитализации банков. К 2018 году я прогнозирую существенное увеличение интереса к инвестициям в банковскую систему Армении из-за роста ее эффективности, что приведет к новому циклу финансирования экономики.

 

Уже есть небольшая группа мелких банков, которая потеряла свою конкурентоспособность, не имеет конкурентных преимуществ ни на одном сегменте банкинга. Можно ли прогнозировать процесс санации таких банков?

 

Я не думаю, что мы дойдем до санации. Потому что нет актива, не привлекательного для покупки, вопрос лишь в цене. Решение ЦБ простимулирует акционеров не тянуть время и уже сегодня подумать о том, что может быть имеет смысл уже сегодня приступить к продаже своих банковских активов по нормальной цене.

 

Несмотря на то, что банковский надзор у нас поставлен на высокий уровень, тем не менее, качество активов многих полукарманных банков оставляет желать лучшего, и поэтому некоторые крупные банки опасаются приобретать на самом деле ничего не стоящие активы.

 

Не согласен, не считаю, что в Армении есть минусовые банки по цене. Хотя, что такое минусовая цена? Это мультипликация капитала ниже одного? Ну и что? Нормально! Мы будем свидетелями сделок по мультипликации ниже единицы. Это совершенно естественно на данном этапе. Сегодняшний рынок – это рынок покупателя, учитывая создавшуюся ситуацию. Не продавец сегодня диктует условия, а покупатель. Я скажу даже больше, те из акционеров, кто попытается отложить это решение, завтра может будет продавать свои активы по более низкой цене, чем те, кто сейчас пойдет на этот шаг. И естественно, что те цены, которые для нас, для покупателей, были приемлемы 3 года назад, сегодня уже нет. Чем дальше, тем больше преимуществ будет на стороне покупателя, потому что будет происходить ухудшение портфелей, ухудшение общей ситуации, заинтересованности будет меньше, сроки начнут поджимать. Поэтому, не исключено, что акционеры сегодня получат меньше, чем хотели бы получить. Им придется согласиться на меньшее, но, в любом случае, с потерями никто с рынка не уйдет. Если макроэкономическая среда осложняется, растет уровень неопределенности, возрастают риски – то все это, несомненно, закладывается в цену банковских активов.