16
марта в Крыму состоялся референдум по определению государственно-правовой принадлежности края, абсолютное большинство
граждан проголосовало за вхождение в состав России. Следует заметить, что еще
два месяца назад постановка вопроса в подобном ракурсе казалась бы
неправдоподобной, однако государственный переворот в Киеве и де-факто захват
власти в республике радикальными бандформированиями резко ускорил события. На
мой взгляд, политико-правовые аналогии
между недавними событиями в Крыму и эскалацией конфликта вокруг
Нагорного Карабаха позднесоветских времён более чем очевидны. Помимо поспешной
отмены законов о статусе русского языка новоявленной Верховной Радой
(собравшейся, кстати, де-факто по указке американского посла) я бы отметил
зверскую расправу
с крымчанами под Корсунем Черкасской области и массовые столкновения на
центральной площади Симферополя с участием радикальной части крымский татар.
Однако грамотно организованная самооборона не позволила состояться новому
«Сумгаиту».
Политико-правовые
основания карабахского референдума 1991 года и нынешнего крымского, на мой
взгляд, идентичны. Речь идёт о высшей форме народного волеизъявления,
санкционированной легитимными органами власти на соответствующей территории. По
мнению ряда юристов-международников, решение
о независимости, принимаемое на референдуме, как раз подпадает под определение
«одностороннее провозглашение независимости». Ссылки же на украинскую
конституцию вряд ли можно признать состоятельными – хотя бы в силу
нелегитимного и нелегального характера нынешней киевской «власти»,
антиконституционного характера февральского государственного переворота на
Украине.
Что
касается реакции Армении, то, как мне представляется, в ближайшее время она
будет выжидательной в силу, прежде всего, причин политического характера и
стремления официального Еревана не обострять отношения с его западными
партнёрами, не перестающими заявлять о своём непризнании крымского референдума.
Это, конечно, сужает возможности армянской дипломатии по привлечению внимания к
вопросу Нагорного Карабаха, в том числе в диалоге с Россией. Напомню, между
Москвой и Ереваном имеется механизм консультаций на уровне представителей
внешнеполитических ведомств, позволяющий «сверить часы» по актуальным вопросам,
представляющим взаимный интерес.
Вместе
с тем, отсутствие официальных заявлений не отменяет возможного развития
сотрудничества на межрегиональном уровне, которое может иметь экономический и гуманитарный характер. Как
известно, Крым не является для армян чужой землёй, на территории полуострова
расположены историко-культурные памятники армянского народа, а имя выдающегося
русского художника армянского происхождения Ивана Айвазовского тесно связано с
Феодосией. Не сомневаюсь, что изменение политико-правового статуса Крыма будет
способствовать дальнейшему укрепления российско-армянских общественных и
культурных связей.
Андрей Арешев, политолог,
обозреватель газеты «Ноев Ковчег»