Среда, 6 Ноября 2013

 

Г-н Посол, Беларусь и
Казахстан, в отличие от России, несколько скептично отнеслись к решению Армении
вступить в ТС. Какова жизнеспособность этой структуры, если уже в самом начале
формирования возникают противоречия по такому ключевому вопросу?  

 

Интеграционные процессы на постсоветском пространстве, связанные
с формированием Евразийского Союза, сейчас находятся в начальной стадии. В этом
плане, делать какие-либо окончательные выводы рановато. Не будем забывать, что
Европейский союз, например, формировался в течение 60 лет, и также все время
происходит процесс гармонизации, сглаживания противоречий между
странами-участницами этой структуры. Мне кажется, что и Таможенный Союз сегодня
находится в самом начале формирования.  

 

Как Вы считаете,
допускает ли Брюссель интеграцию на постсоветском пространстве под
покровительством Москвы? К примеру, многие политики и эксперты обвиняют Запад в
том, что он пытается подмять происходящие здесь процессы под себя.

 

Проект Евразийского Союза взял за пример механизмы и методы,
которые действуют в Европейском союзе. На самом деле это два разных пространства,
с различными режимами регуляции некоторых проблем в той или иной области. Мы в
ЕС утверждаем, что основой этой конструкции является совместная для нас всех
система ценностей. Это демократия, уважение прав личности, это механизмы
функционирования государства и общества. В случае с Евразийским Союзом мне непонятно,
на какой основе должен сформироваться этот проект. Kаждая странa имеет неоспоримое и неотъемлемое право самостоятельно
выбирать модель развития, а также своих партнеров. Никто ведь никого силой в Европейский союз не
загоняет. Более того, вхождение в ЕС – это очень сложный, болезненный процесс.
К примеру, моя страна подала заявку на вступление в ЕС в 1994 г., и вступила в него
только спустя 10 лет. Это 10 лет глубинных реформ в экономике, это принятие
новых законов, это мобилизация собственных ресурсов. Вступление в ЕС - это не
экспансия ЕС, а процесс приобщения к зоне демократии, свободы и развития путем
глубокого внутреннего реформирования.

 

Возвращаясь к теме Евразийского Союза, то предпринимаемые до
сих пор попытки региональной интеграции пока не принесли особо впечатляющих
успехов. Иногда забывается, что в рамках СНГ с 1994 г. действует зона
свободной торговли, но многочисленные исключения режима по сути сводят на нет
подписанные соглашения. Мне кажется, что процесс геополитической плюрализации
этого пространства, т.е. образование независимых стран после распада СССР
сопровождается углублением различий между этими странами в экономике,
внутриполитической системе и других ключевых областях. Конечно, и в ЕС есть
различные по величине и влиянию государства. Есть «большая шестерка» и есть
страны поменьше. Но при возникновении Европейского Союза не было одной  доминирующей силы, что облегчало процесс
интеграции.

 

Чего не скажешь о
предполагаемом Евразийском Союзе…?

 

Конечно, в случае с Евразийским Союзом нет этого баланса,
здесь разрыв между Россией и остальными потенциальными участниками проекта
очень большой, и этот разрыв становится все больше.

 

На одной из
пресс-конференций Вы заявили, что Польша продолжит быть адвокатом Армении в
Европейском Союзе. Хотелось бы узнать, каким образом вы будете защищать Ереван
после решения о вступлении в ТС?

 

Армения занимает особую географическую позицию, у нее
открытая экономика. Процесс вступления в ТС будет очень долгим, более того, я разделяю
мнение серьезных армянских аналитиков, что в экономическом плане Армении сложно
будет стать полноценным участником этого интеграционного объединения. Вместе с
тем, Армения остается частью Hовой
Восточной Европы, одной из важных партнеров Евросоюза. Наша «ангажированность»
по поводу Восточного партнерства и Армении, в частности, исходит из того, что в
нашей стране, может быть, несколько лучше представляют ситуацию на
постсоветском пространстве, чем наши западноевропейские партнеры. Мы считаем,
что страны Западной и Центральной Европы несут определенную ответственность за
развитие наших ближайших соседей. Мы вкладываем в это понятие не какие-то
геополитические замыслы, как нам часто это приписывают, а создание
пространства, которое было как можно ближе к нам.

 

Вы отметили, что
экономика Армении открытая. Вы как дипломат страны ЕС, видите эту открытость на
самом деле?

 

Я имею в виду открытость на контакты с окружающим миром, на
таможенные ставки, мобильность армянских предпринимателей, возможность
инвестировать здесь. На практике, конечно, каждая страна имеет свою специфику.   

 

Помнится Ваше интервью
одной из армянских газет, где Вы подвергли критике армянских чиновников за
отсутствие у них чувства государственности. Имея эту когорту у власти, может ли
страна проводить глубинные реформы в рамках Ассоциативного соглашения?

 

Давайте окончательно разъясним ситуацию с этим интервью. Это
были не мои оценки, а были отдельно выбранные цитаты из речей Господина президента
Сержа Саргсяна, в том числе програмные выступления на съездaх правящей Республиканской партии Армении
относительно атмосферы безнаказанности в стране, относительно чиновничьего
произвола. Я говорил, что есть такая оценка президента страны. А кто лучше
знает ситуации в стране, чем президент? Но в этом же интервью прозвучали оценки
об успехах, которых Армения добилась за последние годы в области свободы слова,
митингов и собраний, а также в улучшении атмосферы в целом. Что же касается чиновников…
есть разные категории чиновников. Kоманда
чиновников, которая работала над Ассоциативным соглашением, вызывала глубокое
уважение, более того, положительное удивление европейских партнеров. Когда
начинался процесс переговоров, Армения стояла позади некоторых других стран
«Восточного партнерства». В течение трех лет Армения выработала Соглашение об
ассоциации и Договор о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA). В июле этого года уже
официально было объявлено об успешном завершении переговоров. Это требовало
большого профессионализма, слаженности действий команды. Это ведь очень
серьезный процесс, и с армянской стороны, и со стороны ЕС в переговорах
участвовали десятки специалистов. Процесс пошел очень быстро. Многие не верили,
что удастся в такие сроки согласовать этот огромный документ.

 

Что же, в конце
концов, будет с этим документом в свете известных событий?  

 

Я уверен, что итоги проделанной работы не пропадут.
Соглашение остается на столе. В какой-то момент оно вновь будет востребовано. В
Вильнюсе же будет подписано политическая декларация.

 

А как насчет обвинений
в том, что армянские переговорщики так и не опубликовали содержание этого документа?

 

А кто-либо в Армении знаком с документом Таможенного союза?
Думаю, что все эти инсинуации насчет каких-то там тайных переговоров с ЕС – это
либо незнание, либо злой умысел, направленный против интересов Армении. Обычная
практика переговоров не предполагает обнародования гигантского документа на
этапе согласовании всех его пунктов и параграфов. В июле его только
согласовали, но еще не парафировали, над ним еще шла работа. Более того, эта
работа шла бы вплоть до и после Вильнюсского саммита. Ведь речь шла не о
политических общих фразах, а о четком экономическом урегулировании, где каждое
слово имеет значение. После парафирования документ уже может быть обнародован.
К примеру, документ между ЕС и Украиной уже известен, поскольку он парафирован.
Представляете себе, чтобы переговорщики публиковали
каждую главу после согласования? Я очень сомневаюсь, чтобы кто-то стал этот
документ читать: это ведь сотни страниц.