Четверг, 19 Ноября 2015 11:53

 

Рачья Вагаршакович перечислите основные угрозы национальной безопасности Республики Армения и Арцаха. 

 

Перед тем как обсуждать вызовы и угрозы, стоящие перед армянским народом, необходимо определиться с основополагающими понятиями, на основе которых формируется система национальной безопасности (НБ). Например, мы, как народ, до сих пор не определились, что понимается  под армянской государственностью и идентичностью, армянским народом и армянством в 21-м веке. В отличие от большинства других народов, мы не можем игнорировать армянскую диаспору, так как до 80% армян проживает вне пределов армянских государств. На мой взгляд, говоря о системе НБ, мы не имеем права принимать в расчет только вызовы и угрозы, стоящие перед Арменией и игнорировать проблемы Спюрка. Разворачивающиеся на Ближнем Востоке процессы наглядно показывают ущербность такого узкого понимания проблем НБ армянского народа. Лично для меня вопрос, являются ли проблемы безопасности ближневосточных армянских общин задачами системы НБ армянского народа, безусловно, риторический. Тем не менее, вопрос должен прозвучать, и армянское общество и государственность обязаны публично заявить, что они несут ответственность за обеспечение безопасности армян Спюрка. Нам, как народу и обществу необходимо понять, что неопределенность и недомолвки в данном вопросе это не только предмет теоретических дебатов, но и насущная практика. Определившись с основополагающими понятиями и определениями, можно приступать к формулировке вызовов и угроз НБ, которые должны быть ранжированы с выделением непосредственных и долгосрочных, внутренних и внешних, региональных и глобальных, военных и экономических и пр. Сама система классификации и выделение типов угроз НБ представляет серьезную теоретическую проблему, но, повторюсь, к решению такого рода задач можно приступать, когда определены смысл и значения основополагающих понятий.

 

Власти Армении любят повторять, что она является гарантом безопасности Арцаха. Какова эта ситуация с точки зрения проблем национальной безопасности, представляется Вам?

 

На мой взгляд, одной из ключевых проблем в отношениях между армянскими государствами является их неоформленность в рамках рамочного политического договора. Речь в данном случае идет не о признании независимости Арцаха - это вторичный вопрос – а о неопределенности отношений между двумя армянскими государствами. Да, в «обыденной» общественной и государственной жизни такие отношения сложились. У нас общая система НБ, взаимодействуют парламенты, правительственные структуры и пр., но отсутствует базовый межгосударственный договор, легитимизирующий данные отношения. В 21 веке РА и НКР де-факто являются единым государственным организмом, и “Миацум”, пробудивший армянский народ в конце 80-х, состоялся. Если в силу исключительно внешних причин мы не можем де-юре объединить Арцах и Армению в рамках единого государства, нам следует упорядочить отношения не только де-факто, но и де-юре. В  противном случае становится невозможно говорить о правах и обязанностях, ответственности сторон. За что несет ответственность арцахское армянство, проводящее выборы и формирующее органы государственной власти на территории Арцаха, а за что - население и власти РА.

 

Тут возникают искусственные разрывы и, как следствие, уязвимость и угрозы в уже едином культурном, военно-политическом и социально-экономическом пространстве армянских государств. Одной из наиболее опасных угроз такого рода является размывание ответственности властей Еревана и Степанакерта за принимаемые решения. В таком поведении нет ничего специфически армянского, не любят принимать ответственные решения политики всех стран. Такова природа политической жизни и, в том числе, поэтому требуется четкость правовой базы, принуждающая политиков отвечать за принимаемые решения. Проблема ответственности выглядит несущественной в относительно спокойные времена, проявляясь в полную силу в условиях внутреннего или внешнего кризиса. Да, РА, безусловно, является гарантом безопасности Арцаха, и, мягко говоря, наивно полагать, что Арцах в состоянии в одиночку решать проблему обеспечения военной безопасности армянских государств. Однако неоформленность отношений делает возможным реализацию сценария, когда политическая власть в Армении, заявляя о своих правах быть гарантом безопасности Арцаха, откажется от обязательств ее обеспечивать.    

 

То есть, Вы считаете, что отсутствие четкой правовой базы в отношениях между Ереваном и Степанакертом создает условия, когда власти РА могут отказаться брать на себя ответственность за безопасность Арцаха?

 

Сегодня такое поведение выглядит невозможным, однако последние десятилетия мировой истории показывают, что порой становятся реальностью, казалось, самые фантастичные сценарии. Соответственно, правильнее исключить даже теоретическую возможность, когда стечение объективных и субъективных факторов приводит к тому, что вместо коллективной ответственности армянские политические деятели демонстрируют коллективную безответственность. Новейшая история Армении дает нам  примеры такого поведения. Сегодня мы не можем назвать поименно политиков, решения которых привели к сдаче Северного Арцаха или не дали армянским вооруженным силам выйти к Куре в 1994 году. Да, есть авторитетные мнения, что последнее, например, есть личная вина Левона Тер-Петросяна, поддавшегося давлению Москвы. Однако я уверен, что отсутствует легитимизирующий данные шаги документ, под которыми стоит его подпись. Поэтому, нам надо предпринять все необходимое, чтобы избежать повторения аналогичной неопределенности и безответственности в будущем и осознать, что правовое оформление и упорядочивание взаимоотношений между армянскими государствами является важнейшим элементом системы НБ армянских государств.

 

Вы полагаете, что посредством конституционных реформ власти Армении еще больше размывают ответственность, сводя ее к коллективной безответственности?

 

Конституционные реформы в Армении создадут новые угрозы, многие из которых пока не осознаются. Например, каким образом будут спрягаться цепи принятия военно-политических решений в РА и Арцахе, придерживающихся парламентской и президентской системы правления. Какие при этом возникнут проблемы, и как они будут преодолеваться, в рамках каких институтов? Более серьезной угрозой являются невозможность предсказать, каким образом будет функционировать новая для РА парламентская система правления. Системе государственного правления РА, в целом, и системе НБ, в частности, понадобится время для адаптации к изменениям. Системы НБ, в силу своей жесткости, довольно инерционны, и включают в себя не только нормативную базу, организационные структуры, но и людей – кадры, которые должны будут адаптироваться к новым условиям выработки, принятия и реализации решений. Это было бы не так критично, если бы армянские государства не находились в состоянии войны и во взрывоопасном регионе. Для Армении время – это критически важный ресурс, контролируемый региональными и геополитическими центрами силы, но не нами. Столь глубокое реформирование системы государственного правления в таких условиях чересчур большой риск, на мой взгляд. Мы не будем углубляться в проблему устойчивости парламентской системы правления в условиях кризиса, чрезвычайного положения. Она достаточно хорошо проработана западной философской и политической мыслью. Можно сослаться, например, на наследие Карла Шмидта или работы Джорджио Агамбена. С большой долей вероятности парламентская система правления оказывается парализованной, когда сталкивается с незнакомой или исключительной ситуацией. И есть довольно большая вероятность, что РА не избежит данной участи. Кроме того, мы почему-то забываем арцахский опыт парламентской формы правления. В первые годы своего существования Арцах являлся парламентской республикой. Об этом не любят вспоминать, но в условиях войны возникли серьезные проблемы, вследствие неспособности фракций парламента договориться между собой. Значительная доля вины за катастрофические потери 1992 года, когда были потеряны до 60% территории Арцаха, лежит на главном политическом органе, – парламенте, который оказался не в состоянии принимать быстрые решения и брать на себя ответственность за последствия. В конечном счете, Арцах преодолел глубокий военно-политический кризис через создание органа военного времени - «Государственного комитета обороны» во главе с Робертом Кочаряном и появлением Командующего Армии Обороны Самвела Бабаяна, способного брать на себя ответственность за результаты ведения войны. В Арцахе сформировалась диктатура военного времени и это объективно, так как без сосредоточения всех властных полномочий, готовности брать на себя личную ответственность выиграть войну невозможно. 

 

Насколько я понимаю, намерение Сержа Саргсяна стать «генсеком» партии говорит о его претензиях именно на диктаторство, о котором Вы говорите?   

 

Я не уверен, что Серж Саргсян и РПА окажутся в состоянии сохранить контроль над процессом конституционных реформ, и он не приобретет свою собственную динамику и логику. Думаю это опрометчиво - заглядывать в столь отдаленное будущее и пытаться разглядеть контуры политического пространства РА после реформы. Даже если забыть на время, что история если и повторяется, то в виде фарса, говорить сегодня об институте «генсека» или доминирующей партии «а-ля КПСС», мягко говоря, преждевременно.

И я с уважением отношусь к термину «диктатор», истоки которого уходят в Древний Рим. Во время войны или чрезвычайной ситуации Сенат назначал на ограниченный срок диктатора, который слагал с себя диктаторские полномочия после решения конкретных задач. Это отдельная и интересная тема – генеалогия термина «диктатор», его развитие в различные эпохи. Сейчас просто констатируем, что однозначно негативным смыслом термин начал наполняться в 19-20 веках. То есть диктатура отнюдь не самое худшее, что может случиться с народом. Диктаторы приходят и, рано или поздно, уходят. В свое время уйдет из политики и Серж Саргсян, явно не подпадающий под определение диктатора. Но мы ведь выстраиваем армянскую государственность не с расчетом на 20 или 50 лет, надеюсь? Поэтому я хотел бы видеть в обществе обсуждение не личной политической судьбы Сержа Саргсяна и тем более РПА, но более важные темы.

 

Тем не менее, возникает вопрос. Разве действующая система НБ не обеспечивает решение задачи защиты наших республик от внешних и внутренних угроз?

 

Если и не обеспечивает в полной мере, то фундаментально не противоречит вызовам и угрозам, стоящим перед Арменией. Кроме того, это уже функционирующая система, - состоявшаяся. За 20 лет государственные органы, входящие в систему НБ, ее кадровый состав научились выполнять свои функциональные обязанности. Каким образом система НБ и его кадры справятся с новыми, пока что четко не сформулированными задачами и функциями, сказать сегодня невозможно. Кроме того, никто не может гарантировать, что мы не получим внешний или внутренний удар именно в период переформатирования системы государственного управления и системы НБ. Я бы предпочел видеть обсуждение подобных рисков сегодня, а не после того, как реформа станет реальностью. Например, довольно близко от нас, на Ближнем Востоке, разворачиваются сложные деструктивные процессы, а последние события в Европе показывают, как они могут расширять свою географию, становиться глобальными. 

 

Да, но между Арменией и охваченными террором ИГ территориями есть Иран и Турция.

 

Иран действительно представляет собой мощный фактор сдерживания. Однако недавно бывший посол Ирана в России Реза Саджани в своем блоге заявил, что иранская разведка располагает сведениями о подготовке Саудовской Аравией 5000 бойцов ИГИЛ для борьбы  против Ирана, Китая и стран Центральной Азии. Тесные связи Турции с ИГИЛ можно считать общеизвестным фактом, и не может никаких гарантий, что она не позволит организовать переброску групп террористов через свою территорию на северном направлении. Недавнее заявление главы Генштаба ВС Турции Хулуси Акара о поддержке Азербайджана в освобождении «оккупированных территорий» могут обрести вполне реальные очертания. Можно также вспомнить и курдскую проблему. Хотя Турция является членом НАТО, не может быть каких-либо гарантий, что она справится с проблемами и соблазнами, которые создает война на Ближнем Востоке. Пока что турецкое глубинное государство позволяет стране оставаться стабильной, но, повторюсь, гарантий сохранения стабильности сегодня быть не может. Это означает, что армянская государственность должна смириться с мыслью, что процессы на Ближнем Востоке, проблема ИГ в любой момент могут стать, в том числе, и армянскими.

 

У Азербайджана есть Турция, кто есть у Армении?

 

Только армянский народ. У нас нет естественных союзников, и мы должны быть готовы к ситуации, когда остаемся одни с армянскими вызовами и угрозами. Когда народ принимает решение, что он намерен жить и готов сражаться за свое будущее, внешний мир и центры силы вынуждены считаться  с такой реальностью. 

 

Какое место занимает 102-я российская база в системе НБ Армении?

 

102-я российская база обеспечивает геополитическое присутствие России на Южном Кавказе, являясь важнейшим элементом архитектуры региональной системы безопасности. В этом качестве она является инструментом, позволяющим сдерживать начало большой войны на Кавказе, но не более. Защита территории армянских государств с началом военных действий в регионе должна рассматриваться исключительно как задача армянской армии. Сегодня над Кавказом развернут зонтик безопасности России. Таковы региональные и геополитические реалии, на которые Армения в мирное время может влиять в ограниченном объеме. Надо четко осознавать, что неоправданные надежды в вопросах обеспечения национальной  безопасности, мягко говоря, неуместны. На сегодняшний день США, как ведущая держава НАТО, имеет в качестве союзника в регионе Турцию и, соответственно, Азербайджан. Недавнее приглашение Ильхама Алиева на саммит G20 в Турции в этом смысле является символическим жестом, который надо адекватно интерпретировать. Кроме того, на сегодняшний день Армения не в состоянии взять на себя новые функции, которые заинтересовали бы геополитические центры, позволили бы надеяться, что тот же Запад переориентируется на Армению в качестве основного союзника в регионе. Мы, как государственность, не можем предложить миру что-то новое, инновационное. В качестве кого мы рвемся в большой мир, каким мы видим свое место в нем? Если не задаваться такими вопросами, рывок на Запад или Север оказывается прыжком в никуда, который может закончиться катастрофой.

 

Тем более, перед нашими глазами пример Украины…

 

Украина действительно является ярким примером такого необдуманного поведения.

Не решив ни одной из стоящих перед ней проблем, богатая страна с большим потенциалом для роста потеряла Крым и оказалась в состоянии гражданской войны. Для стран, находящихся на геополитических разломах, игра на противоречиях центров силы является рискованной и опасной, так как они по определению не обладают всей полнотой информации о процессах, происходящих на геополитической арене. На мой взгляд, сейчас для армянского народа и государственности важно избежать ловушек, аналогичных той, в которой оказались Украина. Нам надо быть реалистами касательно наших возможностей в регионе, трезво оценивать свою способность повлиять на тот или иной фактор или элемент геополитический игры, каковой является российская база. С другой стороны не должно пессимизма и тем более фатализма «маленького народа». Мы должны верить в свое будущее и тогда оно начнет материализоваться. В любом случае, нам надо помнить, что политика и ее неотъемлемая часть - война, это не только разум и расчет, но и воля, умение принимать решения и отвечать за них. Мировая история и наш собственный опыт конца 20 века дает множество примеров, когда побеждает не тот, у кого больше армия, но более стойкий. Вера и убежденность в своей правоте, способность стоять до конца - это критически важные составляющие того сплава, из которого куется победа.