Пятница, 18 Октября 2013

Каковы, на Ваш взгляд,
перспективы российской политики по созданию евразийского пространства? 

 

На мой взгляд, перспективы
проводимой сегодня политики достаточно позитивные. Этот оптимизм в оценке
базируется на объективных фактах – интеграционные процессы  идут не на пустом месте, а по путям ранее
существовавших интеграционных скреп. В ряде случаев воссоздаются
производственные и социальные связи, существовавшие в СССР, что существенно
снижает затраты на интеграцию. Кроме того, несмотря на годы суверенного
развития, сегодня действительные и потенциальные участники евразийских
интеграционных процессов намного ближе друг к другу по своим историческим
корням, чем это кажется со стороны. В последние десятилетия мы наблюдали за
быстрыми темпами расширения Европейского Союза и на примере этого образования.
Сегодня можем убедиться в том, что отсутствие исторической близости,
значительный разрыв в социальной и культурной среде между странами-новичками и
«старожилами» порождает не интеграционные, а ассимиляционные процессы – как
правило, результатом такого объединения становится утрата национальной
идентичности новыми членами Союза.

 

Существует мнение,
что, несмотря на декларативное согласие Еревана на членство в Таможенном союзе,
в реальности армянская элита по-прежнему прозападна, по-прежнему представляя
именно интересы Запада. Соответствует ли эта точка зрения реалиям на Ваш
взгляд?

 

Да, к сожалению, это во многом
близко к реальному положению дел. И по-другому оценивать ситуацию, значит
заведомо себя обманывать. В последние годы Армения проводила активную политику
сближения с западным миром. За это время практически выросла новая элита,
настроенная гораздо лояльнее именно к Европе, нежели к России. Такая позиция
активно поддерживается представителями армянских общин за рубежом (хотя в
России стране армян живет и работает гораздо больше, чем где бы то ни было). Существенная
доля вины в таком развитии ситуации лежит и на России. На протяжении многих лет
Москва не уделяла должного внимания не только Закавказью, но и всей Центральной
Азии. Мы были свидетелями того, как Россия постепенно сдавала свои позиции,
которые мгновенно занимались иными геополитическими игроками. Сегодня Израиль и
Турция в регионе имеют влияние гораздо большее, чем таковое они имели
пять/десять лет назад. Я не говорю уже о Китае и, особенно, о США, которые с
2001 года получили возможность размещения собственных воинских контингентов в
регионе, что кардинально изменило геостратегический баланс в регионе. В этой
ситуации полагать, что все изменилось в момент подписания президентами России и
Армении соглашения о членстве в Таможенном Союзе, было бы неправильным. Во
многом здесь сыграла свою роль личная позиция руководителя Республики Армения,
его стратегическое видение и верный анализ происходящих геополитических событий.

 

Какие чисто
экономические выгоды может принести Армении вступление в ТС. Сопоставимы ли они
с выгодами от подписания с Евросоюзом AA и DCFTA?

 

Считаю, что вопрос поставлен
некорректно. Он традиционен по своей форме и такого рода вопросы принято
задавать, обсуждая плюсы и минусы тех или иных союзов. Я бы предложил его
перефразировать и поставить в иной плоскости: а что Армения готова привнести в
Таможенный Союз, чтобы быть ему полезной и тем самым обеспечить и свое
процветание? Я глубоко убежден в том, что нынешний этап интеграции основан на
условиях прагматичной взаимной полезности. Времена, когда Россия брала на свои
плечи проблемы ближайших союзников только для того, чтобы обеспечить мнимую
интеграцию, уже прошли. И прошли они именно потому, что мало кто из союзников
оценивал российские «жесты доброй воли». Они, как правило, стремились получать
выгоду как от Москвы, так и от иных геополитических центров, причем
одновременно.

Так что от того, как себя
позиционирует Армения в новом союзе, что она готова привнести в него и
насколько это будет интересно другим партнерам, будет зависеть и выгода
Еревана. Скажу одно, что только сохранение нынешнего статус-кво на рынке труда,
сохранение возможности безвизовых поездок между странами-членами Таможенного
союза позволит сохранить Армении существенную долю валютных поступлений,
удержать внутренний рынок труда от безработицы и, как следствие, сохранить
определенную социальную стабильность. Предложить замену российскому рынку труда
Европа просто не в состоянии, а, учитывая провал политики мультикультурализма и
переориентацию европейской политики на национальные ориентиры, следует ждать
ужесточения и без того непростой миграционной политики в странах Европейского
Союза.

 

Многие эксперты, в том
числе российские, сходятся во мнении, что главной целью интеграционных проектов
Москвы является не Армения или Молдова, а склоняющаяся к подписанию DCFTA Украина. Что на сегодня может предложить Киеву Москва для
того, чтобы предотвратить евроинтеграцию Украины?

 

Я также отношусь к той группе
специалистов, которые считают Украину одной из главных участниц процесса
евразийской интеграции (не в обиду Армении). И это не случайно. Украина со
времен СССР являлась основой индустриальной и сельскохозяйственной мощи страны.
Значительные людские ресурсы, с высоким уровнем образования, плодородные земли,
сохранившийся потенциал в высокотехнологичных отраслях промышленности (таких
как космонавтика и авиастроение), действительно ставят эту страну в число
наиболее желаемых претендентов на евразийскую интеграцию. Можно сказать, что
без Украины процесс интеграции не будет выглядеть завершенным. Понимают это и
на Западе, прикладывая огромные усилия к тому, чтобы не допустить сближения
Москвы и Киева. Основное предложение, которое сегодня делается Москвой – это
сохранение и укрепление экономических связей между российскими и украинскими
предприятиями. России (в отличие от Европы) нужны украинские самолеты, нужны
украинские возможности в области ракетостроения и многие другие, еще сохранившиеся
возможности. Пожалуй, единственной страной, кроме России, которая
заинтересована, как минимум, в сохранении промышленного потенциала Украины
является Китай, но ни как не Европа. Годы финансово-экономического кризиса
показали, что без опоры на реальное производство чувствовать себя в
безопасности не может ни одно, даже высокоразвитое государство. Мы хорошо
видели, как те же США, которые в последние годы занимались активным выводом
своей промышленности в страны Азии, оказались в затруднительном положении,
оперируя лишь услугами и сервисами без опоры на реальный сектор экономики. Сегодня
экономическую стабильность может обеспечить лишь реальный сектор, через
освоение внутренних рынков. Именно это и предлагается всем участникам
Таможенного Союза – за счет льготного внутреннего налогообложения и высоких
внешних пошлин добиться защиты собственных рынков. Важно чтобы было что
предложить этому внутреннему рынку. Сегодня у России и Украины сохраняется
значительное число интеграционных связей, которые однозначно будут утеряны в
процессе охлаждения отношений между Москвой и Киевом. А что взамен? Готов ли
Европейский Союз поддержать авиастроение и космическое машиностроение на
Украине? Готовы ли европейцы поддержать сельскохозяйственное производство на
Украине? Боюсь, что нет. Сегодня все указанные отрасли для Европы представляют
собой лишь конкурентов. Вспомните, что произошло с промышленностью и сельским
хозяйством государств Восточной Европы, вступивших в Европейский Союз? Что
осталось от некогда мощных предприятий в ГДР, Чехословакии, Венгрии? А что
стало с замечательными курортами Прибалтийского побережья? Смогли ли они выжить
в условиях конкуренции с европейскими «коллегами по цеху»? Реальность
показывает, что нет, не смогли. Высококвалифицированные рабочие из Польши и
иных восточно-европейских стран сегодня ассимилировались на европейском рынке
труда, заняв свободные ниши на нижних этажах социальной лестницы (сантехники,
уборщики, дворники и др.), венгерские девушки (как и украинки) сегодня лидируют
на европейском рынке секс-услуг. Нужна ли такая перспектива Армении? Полагаю,
что тут есть над чем задуматься.

 

После решения Армении
о вступлении в ТС, российские эксперты заговорили о возможности признания
Нагорного Карабаха Россией, Беларусью и Казахстаном. Они же утверждают, что
единственным способом Азербайджана это предотвратить является евразийская
интеграция. Насколько перспективна подобная политика мягкого давления на Баку?

 

Безусловно, говоря о единстве
политических подходов к решению ряда вопросов внутри и вовне Таможенного союза,
необходимо говорить о том, что проблема Нагорного Карабаха должна быть решена
Москвой, как должна быть решена Ереваном и проблема Южной Осетии и Абхазии. Я
бы не стал говорить о том, что Россия пытается на кого-то давить. Особенно в
вопросе членства в Таможенном Союзе. Этот Союз, в отличие от ряда предыдущих
образований, формируется на основе прагматичной заинтересованности. Если
Азербайджан посчитает, что членство в таком объединении ему выгодно, то он
вправе будет рассмотреть вопрос о вступлении в союз. Важно, что спорные вопросы
о взаимных территориальных претензиях должны быть, на мой взгляд, урегулированы
до вступления, с тем, чтобы не создавать напряжения уже внутри организации.
Так, кстати, поступает сегодня ЕС – Европейский Союз в соответствии с
действующими правилами не рассматривает вопросы возможного членства в Союзе в
случае наличия спорных пограничных вопросов и требует их разрешения в качестве
предварительного условия рассмотрения заявки от потенциального претендента на
членство в ЕС.

 

В глобальной политике
в последнее время происходят резкие изменения, непосредственно затрагивающие
Южный Кавказ и граничащие по соседству регионы. Ситуация вокруг Сирии яркий
тому пример. Что они могут сулить такой небольшой стране как Армения?

 

Ситуация сегодня действительно
непростая. Что касается Армении, то республика на себе уже испытывает
последствия многих негативных геополитических развитий в регионе, ведь в
большинстве государств существуют армянские общины, и они вопреки своей воле
оказываются вовлеченными в междоусобные распри. Прежде всего, это связано с
событиями в Сирии, где армянская община одна из древнейших и наиболее
многочисленных в регионе. Уже сегодня в Ереване тысячи беженцев из этой страны
и их число увеличивается. Что касается самой Сирии, то сегодня представители
армянской общины с оружием в руках вынуждены защищать свои дома – так в Алеппо
уже созданы отряды милиции из числа армянских добровольцев. Армяне сражаются с
бандитами и в составе правительственных войск – большее число представителей
армянства сегодня поддерживают Башара Асада. Несмотря на то, что Армения
действительно небольшое государство, но, тем не менее, считаю, что армянское
руководство сегодня должны жестче и четче отстаивать права и свободы своих соотечественников
в Сирии. Сегодня с сожалением приходится констатировать, что мощный ресурс
Диаспоры и армянского лобби не способствует разрешению ситуации в Сирии. Ереван
сегодня, находясь под жестким давлением Вашингтона и Лондона, предпочитает
занимать нейтральную позицию по отношению к обеим сторонам конфликта в Сирии
(во всяком случае это резко контрастирует с явно проамериканской позицией
Грузии и Азербайджана, голосовавшими в СБ ООН за жесткую резолюцию по Сирии).
Такая позиция могла быть оправданной до момента подписания документов о
членстве в Таможенном союзе (хотя и до этого момента каких-либо серьезных
антиармянских демаршей не стоило опасаться). Но сегодня позиция должна быть
единой и выверенной, тем более, когда речь идет о соотечественниках. Сегодня
России удалось отчасти стабилизировать ситуацию в Сирии, но она далека от
полного разрешения. В этой ситуации роль и значение Диаспоры и армянского
лобби, могли быть поистине огромными. А всесторонняя помощь российским усилиям
позволила бы не только приблизить момент окончания гражданской войны в Сирии,
но, что главное, позволила бы сохранить многие жизни граждан Сирии, среди
которых много и армян.